Франция и воинская повинность имеют ущербные, ностальгические взаимоотношения.
Вспышки крупномасштабного насилия или национальной разобщенности – такие, как, например, городские волнения в 2005 г. или террористические атаки в 2015 г., принесли с собой призывы к возврату обязательной военной службы. Создается ощущение, как будто Франция является «сиротой» в плане воинской повинности. В отличие от других стран, таких как страны Балтии, призывы к возврату военной службы во Франции не связаны с возобновлением оценки угрозы или изменением оперативной необходимости. Скорее, военная служба представляет собой решение разжижения социальной сплоченности. Грубо говоря, этот призыв к воинской повинности является, скорее, иллюзорной попыткой найти короткий путь в плане решения сложных общественных вопросов.
Приостановка военной службы по призыву в 1997 году
Военная служба по призыву и воинская обязанность были приостановлены – не отменены – в 1997 году, и последние призывники отслужили свои сроки в начале 2000-х. Изменения оперативной необходимости вооруженных сил в 1990-х сделало неактуальным «закон чисел», в то время как маневренность, гибкость и дислокация за границей стали основными принципами военно-стратегической доктрины Франции. Тем не менее воинская обязанность является объектом постоянной ностальгии и чрезмерных ожиданий, скорее, в качестве инструмента социальной сплоченности, а не потребности в области безопасности.
Франция имеет относительно недавнюю историю воинской повинности. Она стала поистине обязательной и справедливой только в 1905 году в рамках укрепления позиции республики. Этому предшествовали век политической нестабильности и смуты после Революции 1789 года, Наполеоновские эксперименты, несколько возвращений к монархическому режиму и, что наиболее важно – сокрушительное поражение против прусских войск в 1871 году. Наряду с отделением церкви от государства и всеобщим обязательным школьным обучением в начале 1900-х, равная воинская обязанность для мужчин стала продуктом Третьей республики. Кульминацией призыва на военную службу мужчин всех сословий и возрастов стал опыт Первой мировой войны, что, несомненно, окончательно укрепило Республику. Академики создали термин «брутализация общества», который обозначал феномен, последовавший за Первой мировой войной, в то время как опыт ведения сражений в окопах и все жестокости войны обеспечили мужчин различных возрастов общим опытом, связанным с насилием, и образом мышления, которые имел глубокие общественные и политические корни в период между войнами. Эта брутализация общества, несомненно, еще более укоренила молчаливое согласие гражданского населения на существование воинской обязанности.
Тем не менее огромная усталость, которую вызвала Вторая мировая война, начало ядерного века, угрозы столкновений в ходе Холодной войны, создание ООН и строгие ограничения использования силы в рамках международных отношений приглушили этот военный энтузиазм. Вскоре Франция стала уделять больше внимания иностранным операциям, наряду с несокрушимой системой воинской повинности, которая уменьшалась в масштабах и уровне справедливости. Призывники начинали службу во все более старшем возрасте и, следовательно, актуальность военной службы в качестве института гражданского образования и создателя социальной сплоченности начала уменьшаться: на момент начала службы призывники уже имели образование, работу и опыт путешествий, и они уже успевали повидать мир. Окончание Холодной войны и исчезновение непосредственной военной угрозы для национальных территорий окончательно положили конец воинской обязанности. В 1997 году Парламент приостановил обязательную военную службу. Ее заменила «универсальная воинская служба». Универсальная, потому теперь она также стала доступна для женщин. Тем не менее слово «служба» являлось определением, которое вводило в заблуждение. Закон, принятый 28 октября 1997 года, на самом деле создал стратегический план для гражданского населения: смесь гражданского образования в школе, один обязательный день «призыва к обороне» и серия возможностей для поступления на военную службу на добровольной основе для различных форм подготовки военного и гражданского резерва.
Ложные предпосылки
Эмманюэль Макрон в рамках своей предвыборной кампании дал обещание стремиться к одномесячной обязательной и универсальной форме военной службы. После избрания на высокий пост он усовершенствовал свое видение данного вопроса в прошлом июле, обратившись к вооруженным силам, и пояснил, что его намерение заключается в том, чтобы вернуть смысл универсальной военной службе. В его речи в июле 2017 года содержалось преимущественно гражданское намерение преображения службы, и первая стадия эксперимента начнется не раньше начала 2019 года.
Призывы к возобновлению воинской повинности основываются на ряде ложных предпосылок. Первая заключается в мнении, согласно которому вооруженные силы в своей текущей конфигурации не вносят вклад в социальную сплоченность. Ряд парадигм до сих пор играют связующую и интегрирующую роль, вот лишь некоторые из них: возможности зачисления в военный и гражданский резерв; адаптированная военная служба; добровольная военная служба. Второй ложной предпосылкой является мнение о том, что внедрение обновленной формы военной службы поможет решить вопрос постоянно уменьшающегося участия молодежи в гражданской и политической жизни. Чрезмерные надежды в плане преимуществ военной службы затемняют более глубокие, структурные социально-экономические причины низкого участия молодежи в политической жизни, не говоря уже о том, что вооруженные силы не имеют ни энтузиазма, ни финансовых или человеческих ресурсов для обучения соответствующей возрастной когорты, насчитывающей 800 000 человек, ежегодно.
Возможно, внутренним противоречием обновленной, хотя и короткой воинской службы является отсутствие стимула для призывников подчиняться военной структуре и авторитету. Призыв на военную службу имел смысл только лишь когда он был интегрирован в четкую оборонную политику или в качестве кульминации и поистине полезного момента социальной интеграции. Довольно поучительным примером в данном отношении является современная Финляндия. Военная служба в этой стране образует часть интеграции граждан мужского пола, как часть национального и оборонного сообщества. Призывники в Финляндии имеют четкое понимание того, что их обучение на самом деле имеет смысл в плане оборонной политики государства и подготовки к конфликтам.
Устойчивая лазейка во французской политической культуре
В текущем стратегическом контексте во Франции сложно понять актуальность возврата к воинской повинности – и это не является основным мотивом в основе текущей динамики. Более провокационно текущие призывы к возврату к военной повинности или по меньшей мере обновленная форма универсальной воинской службы похожи на слишком острую реакцию на угрозу терроризма в мирном демократическом обществе. Травматические вспышки насилия принесли с собой ощущение деформированной социальной сплоченности и понимания, что в основе общества в целом что-то идет не так. Террористические атаки воспринимаются не как действия одного человека или небольшой группы, а как более общая схема, которая стравливает людей и различные сообщества между собой.
Призывы к возврату к военной службе отображают двойную степень безответственности. Во-первых, это будет дополнительный груз на уже и так напряженную до предела военную организацию. Во-вторых, обыгрывание идеи о том, что существует легкое решение глубоких социальных проблем и вопросов несет с собой огромный политический риск. Политики должны взять на себя ответственность и стать более изобретательными, а также принимать более отважные и сбалансированные политические меры вместо политической жестикуляции. Призывы к возврату к военной службе, поскольку они связаны не с изменением оперативной необходимости, а, скорее, с желанием найти быстрое решение глубоких социальных проблем, являются неактуальным и откровенно опасным шагом: что если возврат к военной службе не принесет желаемых результатов? Какие еще экспресс-решения мы сможем придумать, чтобы избежать серьезных глобальных проблем в будущем?