10 миллионов долларов США — именно столько Украина ежегодно платит «Газпрому». Львиная доля эти расходов приходится на частного потребителя. Промышленность основана на национальной добыче, которая может быть увеличена в разумных пределах. Но сейчас это не самое главное. Каковы приоритеты энергетической политики Киева и как механизмы и структуры ЕС могут помочь Украине? Анна Булах из Международного центра обороны и безопасности в Таллинне обсудила эти вопросы с изданием Biznes.pl.
Марцин Гаведа: В конце марта истёк срок действия краткосрочных контрактов о поставках газа в Украину. Есть ли какая-то возможность, что этот вопрос будет пересмотрен?
Анна Булах: Украина должна стремиться к пересмотру контракта. Это очень важный момент, поскольку Украина также должна пополнить свои запасы в хранилищах. Переговоры — это такая ситуация, в которой Украина могла бы воспользоваться помощью извне, назовём это поддержкой Запада.
МГ: И каковы Ваши прогнозы?
АБ: С «Газпромом» можно вести эффективные переговоры. Яркий тому пример — Литва. Когда терминал СПГ начал функционировать, они договорились о серьёзной скидке в 100 долларов на тысячу кубометров. И это очень много.
МГ: Как ещё мы можем помочь Украине?
АБ: Путём создания подходящей инфраструктуры, которая свяжет Украину с Западом. Хорошим примером служит Словакия, имеющая независимую инфраструктуру. Осенью «Газпром» сократил поставки в Словакию и Польшу, тем самым снизив вероятность, что эти страны поддержат Украину. Сейчас важно, что революция в сфере СПГ распространяется и на эту часть Европы. Когда у Польши будет свой терминал СПГ, а Словакия увеличит мощности своей газотранспортной системы, Украина, по крайней мере психологически, сможет стать частью европейской энергосистемы. И чем мы ближе к этой цели, тем больше у нас преимуществ в процессе переговоров с «Газпромом».
МГ: Украина имеет уникальную позицию в газотранспортной системе. Мы можем ощущать это каждый раз, когда разражается очередной энергетический кризис.
АБ: Конечно, Украина является частью европейской энергетической системы. Было бы хорошо, чтобы Брюссель проявил политическую волю, что упрочит позицию Украины внутри самой системы и время от времени будет подталкивать, например, Польшу и Словакию к укреплению энергетических связей с Украиной, причём, не на политической, а на экономической основе. Это возможно. Например, в Словакии политический проект был осуществлён предпринимателями и имел твёрдую поддержку со стороны бизнеса. И что ещё немаловажно — это привлечение иностранных инвесторов.
МГ: Как этого добиться?
АБ: Европейские компании до сих пор не понимают, что Украина долгое время была частью Европы. Парламент Украины только что принял закон, который облегчает работу иностранных инвесторов в Украине. Энергетический сектор извлечёт из этого огромную выгоду. В дополнение к этому, украинцы разрабатывают целый пакет решений, например, в плане охраны окружающей среды. Европейские компании получат доступ к украинским газотранспортным системам. Это позволит их модернизировать, а также прекратить спекуляции на тему краж газа. И чем ближе мы к ЕС, тем быстрее это станет украинской реальностью.
МГ: Как Вы думаете, станет ли Украина частью переворота в сфере сланцевого газа?
АБ: Это сейчас трудно определить. В Европе как раз обсуждают, правильное ли это направление или нет. Украина до сих пор не знает, каковы её ресурсы, нет достаточного количества скважен. Западную Украину рассматривали в качестве потенциального места, где может быть сланцевый газ, но сейчас об этом рано говорить. Мы должны сфокусироваться на краткосрочных и среднесрочных целях.
МГ: То есть на энергоэффективности?
АБ: Именно так. Вопросы потребления энергии и энергоэффективности являются для Украины приоритетными. Этими темами пренебрегали в течение многих лет, газ для домохозяйств долгое время субсидировался. Диспропорция между тем, сколько Украина платила «Газпрому» и сколько в среднем платили потребители, была слишком велика. Это будет существенным изменением в менталитете украинцев, поскольку до сих пор они не особенно задумывались о том, сколько стоят энергоносители. Именно газ для домашних хозяйств является основной задачей, которую нужно решить с «Газпромом», поскольку промышленность в основном базируется на домашней добыче.
МГ: Как выглядит ситуация, когда мы говорим о домашней добыче газа?
АБ: Сейчас Украина добывает примерно 20 миллиардов кубометров газа. Устаревшие технологии являются главной проблемой увеличения добычи. Эту сферу нужно модернизировать. Другой крайне важный вопрос — это энергоэффективность. Дело не в том, что добыча должна быть намного больше, а в том, что этим нужно лучше управлять. В прошлом году Украина израсходовала 40 миллиардов кубометров газа вместо 50-ти запланированных. Это хороший знак.
МГ: Но причиной этому стало замедление в промышленном секторе…
АБ: Если говорить о потреблении газа, то в этом году всё в Украине будет выглядеть совсем по-другому. Правительство приняло также жёсткую программу, которая регулирует потребление газа домашними хозяйствами. Представить правовое решение, которое сократит потребление газа, было правильным шагом. Другой момент — это увеличение инвестиций в модернизацию и новые технологии. Возможно, проще производить больше газа, но куда более выгодно увеличивать энергоэффективность.